Формирование орнаментов на изразцах – особая тема. В их развитии аккумулировались и особенности русского художественного сознания, понимания, что и как должно и можно изображать: в отличие от западноевропейских изразцов, в России никогда не делали портретные изразцы, все изображения были условны, обобщены, лишены натуралистических подробностей, многие из них были наделены символическим смыслом отражения картины мира. И западноевропейские влияния: готический принцип построения растительных, геометрических и сюжетных орнаментов на ранних печных изразцах, имеющих более всего прототипов в Польше и Литве XVI–XVII вв.
В странах Западной Европы печные изразцы появились значительно раньше, и к XVII в. это ремесло имело там уже трехсотлетнюю историю, поэтому естественно, что начинающие русские мастера перенимали их опыт.
Находки археологов последнего десятилетия позволяют познакомиться с самой ранней стадией русских печных изразцов XVI в. Это тоже плитки без румпы. Очевидно, сначала гончары пробовали моделировать орнамент от руки, их массивные рельефы неумелые, расплывчатые. Затем появились плитки с оттиском в форме. Их изображения частично перекликаются с известными и на архитектурной терракоте, и на изразцах: грифон, лошадки, всадники, ренессансные растительные мотивы на архитектурных обломах. А некоторые прориси встречаются впервые: петушки, обезьяна, фрагменты каких-то растений и пр. Это была промежуточная стадия: между терракотовыми плитами и уже известными изразцами с румпой, сменившими их.
Отбор изобразительных мотивов происходил под влиянием господствующих в русском обществе вкусов, это излюбленные цветочные орнаменты, их можно увидеть и в шитье, вышивке, и в чеканке, и в резьбе по дереву, и в книжной миниатюре, а также неовизантийская плетенка. И ренессансные тенденции, унаследованные от более ранней архитектурной керамики, пальмовые ветви, виноградные лозы с гроздями, листья аканта, вьющиеся ветви с листьями и цветами, витые жгуты и т.д. Свою лепту внесли и литературные источники: сказки, сказания, персонажи былин Бова Королевич, Соловей Разбойник, батальные сцены, иллюстрирующие походы Александра Македонского по книге «Александрия» (в Троицком соборе в Муроме на муравленом изразце так и написано: «Приступ Александра цариа ко граду Египту»). Ряд изображений, пройдя долгий путь от древней Персии, античной Греции и Рима, укоренившись в европейском средневековом изобразительном репертуаре, перекочевали в русский архитектурный декор и прикладное искусство. Такие образы как крылатая собака Симаргл (или по-другому Сэнмурв), полуптица-полузверь «лютый зверь» Грив (Грифон), Кентавр (или по-русски Китоврас), натягивающий стрелу лука, птица-девица Сирин, «дикий зверь» лев, Единорог (Инорог), орел, дракон, трехфигурные композиции древа жизни, претерпев некоторую редакцию, приобрели чисто русскую стилистику и яркую национальную окраску.
Приезд опытных керамистов из польско-литовских земель в середине XVII в. определил новую волну, происходивших от итальянской майолики, ренессансных и маньеристических влияний в орнаментах полихромных изразцов. Это многообразные калейдоскопические цветки-розетки, целые серии поющих, взлетающих, сидящих на ветках с цветами, как в райском саду, птиц, прекрасные античноподобные вазы, украшенные цветами и энергичными завитками ручек, ковровые орнаменты и многоизразцовые клейма, несколько напоминающие мусульманские майоликовые облицовки, «циротные» композиции из плодов, выполненные в высоком рельефе.
Усвоение столичных тенденций формирования орнамента в провинциальных изразцовых центрах происходило с сильным запаздыванием, до 50 лет. Интересная особенность этих процессов в том, что если в Москве сами носители новых веяний обеспечивали быструю, скачкообразную смену стилистики, то в провинции саму ее суть осознавали не сразу, и длительное время бытовали эклектичные модификации, в которых сочетались архаичные композиции с отдельными, механически вставленными ренессансными деталями, или, наоборот, ренессансным изображениям придавался несвойственный им готический характер симметрии.
А из Нового Иерусалима, где появление ордерно- пропорционального начала в облицовках Воскресенского собора, послужило импульсом нового взлета блистательной фасадной архитектурной майолики, она прошествовала по всей России. Великолепные образцы ее до сих пор мерцают и переливаются – ярким синим, желтым, коричневым и белым на выразительном бирюзовом фоне – и в богатейших наличниках и фризах ярославских храмов, и в поясах соборов Нижнего Новгорода и Балахны, и в далекой церковке в Лухе, в трапезной Вяжищского монастыря под Новгородом, в Богоявленской церкви в Соликамске и… много еще памятников сохранилось, всех не перечислить, хотя разрушено несравненно больше. Но самое большое собрание архитектурной майолики второй половины XVII в., конечно, в Москве. Начиная от изразцовых вставок в Покровском соборе (Василия Блаженного) XVI в., блестящих, как бисер, зеленых шаров на белом шатре церкви Покрова в Медведкове 20-х гг. XVII в., почти все стадии эволюции изразцового убора можно найти на московских храмах, как в музейной экспозиции. Степан Полубес после серии замечательных фризов в уже упоминавшихся храмах, на закате своего творчества, как будто так ему было завещано свыше, вернулся к исходной позиции и, перекликаясь с неведомыми художниками XVI века в Дмитрове, изобразил в полный рост святых – четырех евангелистов, поместив барельефы в барабане главы Успенской церкви в Гончарах 1702 г. (ул. Володарского в Москве). Можно еще вспомнить изразцовые антаблементы Монетного двора и Аптекарского приказа (хранящегося в Государственном историческом музее, так как здание не сохранилось), наличники Благовещенской церкви в Юрьевце, которые после ее разрушения перенесены в Москву и вмонтированы в ограду Донского монастыря. И заключительным аккордом изразцового убранства стало Крутицкое подворье, где отец и сын Старцевы облицевали изразцами весь фасад снизу доверху, соблюдая все правила ордерного построения – антаблементы, карнизы, колонки, наличники. Производство изразцовой майолики в отечественной строительной практике в таких масштабах больше никогда не повторялось. Крутицким подворьем завершился Золотой век русского изразцового искусства. В будущем он вспомнится, может быть, только в связи со строительством дворца А.Меншикова, который с неменьшим размахом облицевал все внутренние стены своего дворца расписной плиткой наподобие голландских.
Рекоменудем посмотреть:
Российская библиотечная ассоциация
В октябре библиотечная общественность России на проходившей в Москве «Библиовстрече - 1994» впервые обсуждала вопрос о создании Российской библиотечной ассоциации.
Тогда, в 1994 году, РБА была учреждена как общественная организация; её у ...
Культурология как область знаний, ее предмет и структура
До недавнего времени культура изучалась, в том числе и в высшей школе, в рамках давно сложившихся научных дисциплин: философии, истории, лингвистики, этнографии, искусствознания, археологии. Традиционные науки изучали отдельные виды и эле ...
Принципы издания, состав и структура серии «былины»
Былинный эпос как выражение художественного гения русского народа — выдающийся памятник общечеловеческой культуры. Входя в восточнославянское культурно-этническое ядро, выступая хранителем древнейшего эпического наследия, былины соединяю ...
Навигация